РИУ им. Кунта-Хаджи

Гапуров Ш.А., Ибрагимов М.М. В исторической литературе тема вклада народов Чечено-Ингушетии в победу над фашизмом нашла определенное отражение. Как известно, Кавказ в 1942-1943 гг. являлся ареной кровопролитных сражений, оказавших значительное влияние на весь ход войны. Битве за Кавказ отведено большое место в работах советских и современных историков. В книгах маршала Советского Союза А.А. Гречко, полковников А.С. Завьялова и Т.Е. Каледина, генерала армии И.В. Тюленева и других обстоятельно освещен ход боевых действий Советской Армии, в результате которого был сорван гитлеровский план захвата Кавказа («Эдельвейс»). Широкое освещение битва за Кавказ получила и в исследованиях северокавказских ученых. Однако в большинстве отмеченных исследований очень мало или совсем ничего не говорится о роли трудящихся и воинов Чечено-Ингушетии в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Показательна в этом отношении книга «Северокавказцы в борьбе за Родину», которая является кратким очерком истории Северо-Кавказского военного округа. Авторы книги даже не назвали ни одного Героя Советского Союза из числа воинов Чечено-Ингушетии. Зато находятся публицисты, историки и даже отдельные политики, которые абсолютно беспочвенно, методами передергивания фактов, искажения источников, фальсификацией, а то и элементарными домыслами пытаются, вопреки исторической правде, реанимировать старые сталинско-бериевские ярлыки «пособников оккупантов», «изменников Родине», «бандитских элементов» и пр., которыми в свое время официальная пропаганда щедро «одарила» весь чеченский народ, впрочем, как и карачаевцев, балкарцев, ингушей, калмыков, крымских татар, немцев, греков, турок-месхетинцев. Фальсификаторами даже был придуман миф о «белом скакуне», которого чеченцы якобы собирались дарить Гитлеру, а некоторые авторы заявляли о «массовом предательстве чеченцев в годы Великой Отечественной войны». Авторы подобных утверждений, помимо того, что вступают в явное противоречие с доказанными научными фактами, ставят под сомнение содержание и правовые оценки таких основополагающих законодательных актов, как Декларация Верховного Совета СССР «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав» от 14 ноября 1989 года; Постановление съезда народных депутатов РСФСР «О жертвах политических репрессий в РСФСР» от 11 декабря 1990 г.; Постановление Кабинета Министров СССР «Об отмене постановлений бывшего Государственного Комитета обороны СССР и решений Правительства СССР в отношении советских народов, подвергшихся репрессиям и насильственному переселению»; Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г. и других федеральных и республиканских законодательных актов. В этих актах однозначно и безоговорочно определены и в правовом отношении оформлены два основных вопроса: 1) обвинения чеченцев, как и других репрессированных народов, в предательстве – это «политика клеветы», «клеветнические нападки» на целые народы; 2) депортация народов, в том числе чеченцев, – это «тяжелейшие преступления» против «основ международного права», против «собственного государства», это «произвол и беззаконие», это «трагедия всей России». Несмотря на это, еще в 1964 году одним из первых в современной литературе взялся оправдывать сталинско-бериевский геноцид народов Андрей Губин в повести «Созвездие ярлыги», опубликованной в №8 журнала «Октябрь». Противоречащие науке и здравому смыслу обвинения целого народа в «предательстве» подхватили и развили дальше другие авторы: С. Муриков в журнале «Звезда» в 1988 году; Н. Горбачев в журнале «Москва» (№№6-8 за 1989 год); Владимир Логинов в альманахе «Шпион» (№№1-2 за 1993 год); И. Пыхалов в журнале «Отечество» (№7 за 2002 г.); а также Г. Погребнов, Э. Эркенов, В. Беловежский, А. Проханов, Л. Пучков, В. Доценко, А. Воронин и многие другие. Эти утверждения противоречат исторической правде. Народы Северного Кавказа, в т.ч. и чеченский народ, как и народы всей страны, искренне откликнувшиеся на обращение Сталина от 3 июля 1941 г., призвавшего их на Отечественную войну, с первого дня считали эту войну против немецких агрессоров войной освободительной, борьбой за собственное дальнейшее существование. Свидетельством этому является беспрецедентный подвиг, совершенный чеченскими воинами вместе с другими красноармейцами, защищавшими Брестскую крепость. Долгое время о подвиге чеченских воинов принято было умалчивать. Сначала появилась одна фамилия защитника Бреста из Чечни – А. Лалаев. Затем стало известно о 17 чеченских бойцах, сражавшихся в крепости, потом Х. Ошаев доказал участие сначала 255 бойцов из Чечено-Ингушетии, а потом 275 (из них 225 чеченцев, 9 русских, 9 ингушей, один балкарец, один кумык). Однако, в последнее время появилась цифра 400 защитников крепости из Чечни. Дело в том, что каждый день, в результате поисковой работы и использования архивных документов и воспоминаний ветеранов войны, появляются все новые и новые имена чеченских воинов, совершивших беспримерный героический подвиг в Бресте в 1941 г. Самоотверженно сражались и за Сталинград более тысячи воинов Чечено-Ингушетии. В период боев за волжскую твердыню совершил бесстрашные подвиги Ханпаша Нурадилов. Из своего пулемета он уничтожил 920 фашистов, захватил 7 пулеметов и взял в плен 12 вражеских солдат. Таких примеров нет в истории Второй мировой войны. За боевые подвиги правительство наградило его орденами Красной Звезды и Красного Знамени. Фронтовая газета «Красная Армия» посвятила Х. Нурадилову целую полосу под заголовком «Доблестный рыцарь нашей отчизны». Герой Кавказа, сын солнца, орел орлов». Там же было напечатано стихотворение Б. Полейчука «Солдатская честь», посвященное Х. Нурадилову. Храбрый воин в бою на высоте близ станицы Букановской Сталинградской области 27 августа 1942 г. геройски погиб. Х. Нурадилову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. По всему фронту прогремело легендарное имя героя. Политуправление Сталинградского фронта выпустило о Х. Нурадилове специальную листовку, в которой говорилось: «Придя на фронт из Чечено-Ингушетии, Х. Нурадилов воплотил в себе лучшие черты доблестного чеченского народа, его геройство и орлиную удаль, его смелость и отвагу, мужество и доблесть… Взгляни, боец, на богатырский образ героя, горного орла Х. Нурадилова! Пусть ратные подвиги героя Кавказа, сына чеченского народа, станут для тебя и твоих товарищей примером доблести в бою!». На обратной стороне листовки была напечатана «Песня о Ханпаше Нурадилове» поэта Е. Долматовского. Газета «Известия» писала в 1942 г.: «Пройдут годы и счастливая молодежь Чечено-Ингушетии, девушки Дона, парни Украины будут петь песни о гвардии старшем сержанте Х. Нурадилове». Почему девушки Дона и парни Украины сегодня не поют песни о Ханпаше Нурадилове – понятно. Непонятно другое – почему власти Чечено-Ингушетии не разрешали установить памятник прославленному герою. Только в 1985 г., с началом горбачевской перестройки, появилась возможность увековечить в бронзе имя героя в селе Ишхой-юрт. Даже легендарный Мовлид Висаитов, гвардии подполковник, командир кавалерийского полка 6-й гвардейской кавдивизии из-за «пятой графы» не мог получить заслуженного им звания Героя. Одним из первых вышедший на реку Эльба, где произошла историческая встреча с войсками союзников, Мовлид Алероевич Висаитов был первым советским офицером, который пожал на Эльбе руку командиру передовых американских частей генералу Боулингу. В боях Великой Отечественной войны Висаитов участвовал с первого и до последнего дня, пройдя путь от Терека до Эльбы. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Суворова, Красной Звезды, многочисленными медалями, наградами Польши, Венгрии, Чехословакии. Из рук генерала Боулинга, по указанию американского президента Гарри Трумэна, М. Висаитов получил высокую награду США – орден «Легион чести». В июне 1945 г. командующим фронтом маршалом К. Рокоссовским он был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако Лаврентий Берия наложил запрет на вручение этой награды. Лишь в мае 1990 г. Указом президента СССР М.А. Висаитову было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Конечно, факты измены, предательства, сотрудничества с немецким военным командованием и оккупационной администрацией имели место и на Северном Кавказе, равно как они имели место во всех без исключения оккупированных районах страны. Однако не секрет, что в некоторых районах СССР, оккупированных противником, удельный вес населения, сотрудничавшего с ним, был выше, чем в национальных автономиях Северного Кавказа и тем более в Чечено-Ингушетии, которая не была оккупирована фашистскими захватчиками. В 2009 г. в Москве вышла книга французского историка Эрика Осли. Опираясь на данные немецких архивов и немецких авторов, он пишет о случаях коллаборационизма представителей Кавказских народов с немецкими фашистами. Он приводит данные о военных национальных формированиях из казаков, грузин, армянов и прочих, воевавших на стороне немцев. Но он подчеркивает, что лишь отдельные единицы (даже не десяток) чеченцев воевали на стороне немцев В некоторых газетах появлялись и появляются по сегодняшний день публикации, в которых преднамеренно распространяется ложь в отношении чеченского народа. Так, в крупной газете «Труд» некий С. Турченко опубликовал статью «Серые волки» Абвера», с «сенсационными данными» о количестве дезертиров из числа чеченцев в годы Великой Отечественной войны. Подобные материалы нередко можно встретить и в таких периодических изданиях, как «Комсомольская правда», «Московский комсомолец», «Завтра» и др. На центральных телеканалах транслируются «исторические» ленты («Курсанты», «Моя граница» и др.), в которых также красной нитью проходит мысль о «справедливости» наказания целого народа сталинским режимом. Тем самым большую работу, которую проводят в СМИ Чеченской Республики ученые и журналисты по доведению до телезрителей, радиослушателей, читателей и пользователей Интернета объективной информации о трагедии народа в 1944 году, сводят, практически, на нет их некоторые недобросовестные коллеги из центральных (федеральных) СМИ. И это серьезная проблема, остающаяся нерешенной и на сегодняшний день. Кому и зачем сегодня нужно путем обмана создавать из чеченцев образ врага? Это что, укрепляет межнациональный мир в РФ? После депортации чеченского народа в 1944 году, чтобы обосновать эту преступную акцию, сталинско-бериевские подручные, идеологические работники, сотрудники НКВД голословно обвиняли чеченцев в пособничестве немецким оккупантам, в измене Родине. Однако фактов массового добровольного перехода чеченцев на сторону немецких фашистов в годы Великой Отечественной войны, тем более участия чеченцев в военных действиях против советских войск, не существует. Наоборот, несмотря на непрекращающиеся акции произвола и репрессий, проводимых органами НКВД в предвоенные годы и вызывавших среди чеченцев и ингушей все нарастающее недовольство, в первые же дни Великой Отечественной войны, горцы Северного Кавказа вместе с другими народами Советского Союза поднялись на защиту Родины. Помимо всего прочего, надуманность тезиса о коллаборационизме чеченского народа подтверждает и официальная статистика самих властей и карательных органов, показывающая, что в годы войны численность активных противников сталинского режима в Чечено-Ингушетии незначительно превышала довоенные показатели. Восстание против Сталина, которое было поднято небольшой частью горцев Чечни под руководством Х. Исраилова, на которое так часто ссылаются в поисках оправдания депортации чеченцев, началось еще в 1940 году, когда СССР и фашистская Германия и, соответственно, Сталин и Гитлер не находились во враждебном отношении, а, наоборот, были связаны «Пактом о ненападении» и «Договором о дружбе и границах». Ответственные работники НКВД в Москве и, в первую очередь в Чечено-Ингушетии, намеренно искажали реальную действительность, явно завышая цифры «бандитских элементов», «предателей» в республике. Делалось это, с одной стороны, по заказу Л. Берии и, с другой, – для собственного продвижения по службе, получения званий и наград. То, что подобные авторы преднамеренно подтасовывают факты – это как-то можно объяснить. Удивляет другое. Некоторые солидные исследователи – ученые-историки – преднамеренно или по незнанию, публикуют недоказанные, а в большинстве случаев просто несуществующие данные о количестве членов антисталинской «Особой партии кавказских братьев» Х. Исраилова (который был также поддержан М. Шериповым). Так, в солидной монографии докторов исторических наук Н.Ф. Бугая и А.М. Гонова в списках организации Исраилова значится 5000 человек, а готовых за ними следовать – 24970 человек, тогда как такого количества взрослых мужчин в то время просто не было в 20 указанных авторами высокогорных чеченских аулах. При всем уважении к ученому Н.Ф. Бугаю (который, кстати, наряду с Х.-М. Ибрагимбейли одним из первых опубликовал в начале 90-х годов в журнале «Вопросы истории» объективную статью «Правда о депортации чеченского и ингушского народов) приходится констатировать, что многие отечественные исследователи пользуются непроверенными, а то и специально искаженными цифрами и другими данными работников НКВД и более поздних, сочувствующих исполнителям и вдохновителям репрессивных акций авторов. В этом случае страдает, прежде всего, объективность и правдивость в изложении исторических фактов и событий. Тот же И. Пыхалов, на наш взгляд, ведет игру в статистику с цифрами, извлеченными из сомнительных источников и публикаций. Весьма показателен и интересен и такой источник, показывающий несостоятельность обвинения чеченского народа в коллаборационизме, как книга сына Лаврентия Берия – Серго. Вот что пишет Серго Берия: «В обороне Кавказа участвовали и местные жители. На горных перевалах насмерть стояли и ингуши, и осетины, и чеченцы. Я это видел своими глазами… К сожалению, решение Политбюро было принято, и этих людей выслали. Подлость, безусловно. Но приказ был отдан, и внутренние войска были вынуждены эту подлость сделать». В.И. Филькин (секретарь Обкома ВКП (б) того времени) описывал, с какой тщательностью проверялись сведения о восстании в высокогорном Галанчожском районе ответственной комиссией, которую возглавлял сам Председатель СНК ЧИАССР С. Моллаев. Вместе с представителями районных и сельских властей члены комиссии обшарили все закоулки района и никаких повстанцев не обнаружили. С. Албогачиев объявил им, что они «искали не там». В.И. Филькин писал об Албогачиеве: «Очень любил создавать ложные ситуации. Мне самому приходилось не раз выезжать в горы для проверки его данных, в том числе и по восстаниям. Они, как правило, не подтверждались. Хотели снять Албогачиева – вмешался Берия». Примечательно, что сегодня ни в одном архиве не отыскать документов официальных проверок измышлений об антисоветских восстаниях в Чечне. Возможно, что их уничтожили. А вот лживые фабрикации НКВД и сегодня живут и здравствуют. Их бережно хранят в архивах и используют то в «научных трудах», то в текущей прессе. Раздраженный этим Филькин В.И. писал: «Некто В. Беловежский в заметке «Рассказать всю правду» в «Литературной газете» пишет: «Можно только догадываться, что одна из причин выселения – чеченское восстание в тылу наших войск». Догадываться нечего. Никакого восстания в Чечено-Ингушетии не было. Народ Чечено-Ингушетии предателем Родины не был, фашистам не продавался, белого коня Гитлеру не дарил. Он внес достойный вклад в дело разгрома немецко-фашистских захватчиков. В первые же дни и недели войны в действующую армию ушли более 1200 коммунистов чеченской и ингушской национальности. Больше половины из них пали в бою». Таким образом, даже только эта небольшая часть имеющихся многочисленных фактов дает полное право утверждать: более чем достаточно веских доказательств несостоятельности обвинений чеченцев и ингушей в массовом пособничестве гитлеровцам, содержавшихся и в справках ответственных работников НКВД (Б. Кобулов, И. Серов и др.), и в трудах и публикациях авторов, вольно или невольно искажающих действительность в вопросе активного участия чеченского народа в борьбе с фашистской опасностью. Помимо неоспоримых фактов, доказывающих несостоятельность «теории» «массового сотрудничества» чеченцев с немецко-фашистскими оккупантами, в последние годы появляется все больше и больше документально подтвержденных данных о действительно массовом характере героического участия многих десятков тысяч представителей чеченского народа против гитлеровских захватчиков на фронте и в тылу. Ученым в последнее время становятся известны все новые и новые примеры мужественной борьбы чеченцев вместе с представителями других народов страны против общего врага.

Мовсур Ибрагимов, доктор исторических наук, профессор, член-корреспондент АН ЧР Ислам на Северный Кавказ стал проникать в VII-VIII веках в связи с арабскими завоеваниями. Первыми исламизации подверглись народы Дагестана, перенявшие от арабов мазхаб имама аш-Шафии. Исламизацию Дагестана местные легенды приписывают арабскому наместнику Масламе, известному в народе как Абу-Муслим. Проникновение ислама в Дагестан растянулось по времени почти на целое тысячелетие. Первоначально ислам укрепился в Дербентском эмирате, откуда распространился на территорию Южного и Юго-Восточного Дагестана. Позже всего был исламизирован Западный Дагестан (XV век). Как раз, миссионеры из Западной части Дагестана начали пропагандировать ислам чеченцам, проживающим в ближайших районах. По мнению ученых, которые занимаются вопросами исламизации Чечни и Ингушетии эта религия начала проникать к нам в 15 веке. К середине 19-го века большинство населения Чечни и Ингушетии было обращено в ислам. Здесь как и в Дагестане распространилось суфийское братство накшбандия. Родо-племенные связи в Чечне были всегда сильны. И этот фактор сыграл свою особую роль и при принятии ислама. Новую религию принимали или ее отвергали целыми тайпами. Исключением данного принципа стал единственный тайп-гуной, который одним из последних среди чеченских родов принял ислам. Это было позволено им потому, что проповедником ислама был «племянник» тайпа гуной, который проживал в с. Куьрчала нынешнего Веденского района, известный в народе и в научных кругах как Берса-шейх. Мать Берсы (из рода гуной) рано осталась вдовой и сына до совершеннолетия воспитывала у своих родителей в селе Гуни. Берса был очень рослым, сильным и мужественным молодым человеком. После своего совершеннолетия, как и положено, по менталитету чеченцев, Берса вместе с матерью уехал в свое родовое село и стал жить там. А это было в период, когда дагестанские миссионеры проявляли особую активность в превращении чеченцев в мусульман. По дошедшему до нас преданию, в один из дней, когда Берса отдыхал у себя дома, к нему заскочила его возлюбленная с криком моля о помощи. Она сообщила Берсе, что в их родное село ворвались мюриды из Дагестана, которые убивают тех, кто не принимает ислам. Берса, разгневанный наглостью пришельцев, с ходу схватив шашку, выскочил на поле брани. В этой битве Берса одним ударом шашки отрубил голову предводителя мюридов, а эта голова, оторванная от тела сообщила Берсе следующие: «Я выполнял волю Аллаха и эту святую обязанность я передаю тебе». С этого момента Берса стал шейхом и активным проповедником ислама. Гуной, как и все чеченцы, до принятия ислама ели кабанину и всякую дичь из лесов горной части Чечни. К середине 17-го века все чеченские тайпы, которые окружали гуной приняли ислам, а Берса-шейх терпеливо ждал пока его родственники по материнской линии добровольно решат этот очень важный для них вопрос. В один из вечеров, когда дружный род гуной, после тяжелого рабочего дня варил кабанину на ужин к ним прибыл их «племянник», уже известный как Берса-шейх и попросил однотайповцев своей матери (ненан вежарий) принять ислам (по обычаям чеченцев особого уважения требуют родственники матери и жены). Но гуной обсмеяли его и категорически отказались принимать новую религию. Берса-шейх ушел. В нем кипела обида. Но заставить их принять ислам силой, как это делалось в других селах, он не хотел. Не позволял статус племянника (йишин к1ант). После того как ушел Берса-шейх, жены и сестры стали стыдить своих мужей и братьев, следующими словами: - «Как вы можете так неуважительно относится к своему известному племяннику, которого признала как шейха вся Чечня. -Вы не цените уважительного отношение к себе…. и мн. др.» в ответ на это старейшины тайпа гуной сказали. Зовите его обратно, а пока он придет, мы успеем съесть свой ужин. Но по воле Аллаха, Берса-шейх немедленно прибыл к месту, где гуной хотели организовать свой последний ужин из кабанины. По просьбе Берса-шейха большинство его родственников в этот вечер приняло ислам, а большую тайпавую кастрюлю со свининой они вынуждены были свалить под гору, которая с этого времени стала называться «гора с которой свалили кастрюлю» (яй карчайна корта), где, кстати, по неизвестным причинам ничего не растет до сих пор. «Отказники», небольшая часть рода гуной, которые не захотели принять ислам, после жарких дискуссий вынуждены были покинуть родные места. И эта часть рода во главе с Оьрза (имя старшего из «отказников») перешла реку Терек и обосновалась там. Это место впоследствии назвали городом Оьрза (Оьрза г1ала). Русское название - станица Червленая. Потомки Оьрза, естественно «обрусели» и сегодня называют себя терскими казаками, хотя помнят что они из рода гуной. Это такие фамилии как: Егоркины, Гришины, Бусунгуровы, Гулаевы,Титкины, Полушкины, и мн. другие. Изветсный, сегоднешней чеченской интеллигенции профессор Виноградов В.Б и его ученик С. Дударев часто на научных конференциях и в печати заявляли, что равнинная часть чеченской земли до «черных» гор исконно принадлежала русским. Приведя в «доказательство» то, что в Гуни проживают потомки терских казаков, которые в последствии вроде приняли ислам и «очеченились». К сожалению, этот бред, по другому это нельзя назвать, повторяет уважаемый профессор (ныне покойный) Д.Д.Гакаев, который в своей книге «Очерки политической истории Чечни» на странице 39 пишет: «…тайпы подразделяются на исконно чеченские («чистые») и не вайнахского происхождения («нечистые»), ведущие свое начало от иноплеменников. К последним принято относить тайпа гуной, которые ведут свою родословную от терских казаков, ….. ». Мне, очень жаль, что Джабраил Джокалаевич опираясь всего лишь на «народную молву» и на вышеназванных «ученых», известных как авторы пресловутой концепции о добровольном вхождении Чечни в состав России, делает такие необоснованные выводы. К сведению тех, кто мало знаком с историей тайпа гуной, хочу сказать, что гуной, как и многие другие наши тайпы являются выходцами из Нашхоя. Предка гуной, который основал село Гуни, звали Гундал, его сына Гунам и далее Уммалт, Ч1одул, Эски, Паьрси, Гуммалт, Дата, Устар, Ажмот, Эвриг, Алхаз, Али, Уллубай, Айбили, Али (1ели), Хамбахьад, Г1ирмахьаьжи, Абдулла, Керим, Т1ушал, Ибрах1им, Муьсли, Мовсур. На мой взгляд, если судить по именам 12-ый предок гуной, которого звали Али, родился мусульманином. Если исходить из того, что время одного поколения 20-25 лет, род гуной принял ислам, приблизительно 300 лет назад, т.е., где-то во второй половине 17 века - начале 18 века. Это время как раз совпадает со временем проповедческой деятельности Берса-шейха. Имена предков тайпа гуной я записал в 1980 году от муллы села Марзой-Мохк Г1азали, сына известного богослова Колты который в 1920-х годах (по его словам) сделал выписки из родового «тептар», утерянного в период выселения чеченцев и ингушей в 1944 году. Хочу подчеркнуть особо, что вышеназванные имена я привел не для того, чтобы показать какими чистокровными чеченцами являются гуной, 9хотя ит это тоже важно), а для того, чтобы наше молодое поколение которое к сожалению, забывает кто они, чьи они всегда помнили своих отцов и не позволяли себе того, что было запрещено по неписанным законам предков. Из всего вышесказанного следует, что тайпа гуной один из крупнейших чеченских тайпов, который прибыл из Нашхоя в село Гуни нынешнего Веденского района и в последствии основали такие села как Автуры, Марзой-Мохк, Меседой, всем известный Хьажи-эвла (Первомайское), куда из Илсхан-юрта переехал жить со своей семьей и матерью устаз (учитель) Кишиев Кунта-Хаджи и др. Мы очень горды тем, что устаз Кунта-Хаджи был близким другом моего прапрадеда – Керима (Воккха Керим), который перевез семью устаза в наши края и основали новое село в честь устаза Кунта-Хаджи-Хьажи-эвла, и что устаз выдал своих 2 сестер, Мату и Хьапту замуж за наших родственников и похоронил свою мать в названном селе, о котором знает вся Чечня (Хедий зиярат). По рассказам старейшин этого рода, которые передаются из поколения к поколению, гуной считаются и основателями нескольких крупных равнинных сел. Одно из таких сел – Чечана, основанное в 1564 году. Согласно преданию, название Чечана образовалось от собственного имени дочери Шамхала Тарковского Чеча, захваченной в плен гуноевцем Чайнакхом и ставшей затем его женой. Жили они в селе Гуни. Чеча родила Чайнакху несколько сыновей. После смерти мужа Чеча вместе с сыновьями переселилась на равнину и заложила хутор недалеко от левого берега реки Аргун. Этот хутор получил название Чечана. Знающие эту историю никогда не будут говорить о том, что тайпа гуной ведут свою родословную от терских казаков. Да, действительно, часть терских казаков ведут свою родословную от тайпа гуной, т.е они являются потомками тайпа гуной, но не предками, и это очень принципиально.

В своем трактате «Тарджамаат макалати шейх Кунта», изданном до революции в Дагестане, Кунта-Хаджи пишет: «Если человек безразличен ко всему, довольствуется тем, что ест и пьет, то он далек от нравственного совершенства. Если мюрид хочет знать, насколько он близок к Богу, Пророку и Учителю, то пусть посмотрит в свое сердце. Если оно поражено жаждой власти, пусть знает, что он далек от Бога, Пророка и Учителя. Если сердце мюрида ноет, наполнено состраданием к людям, лишено неприязни и зависти, то он близок к Богу, Пророку и Учителю... Убравший из своего сердца гнев, простивший обиду, стократ упоминающий Аллаха, молящийся за тех, кто злословит, – раб Божий». Для чеченского народа он был спасителем и святым. Для царских же властей – смутьян, подбивающий людей служить не господам, а Всевышнему. Кунта-Хаджи, проповедовавший всю жизнь смирение, мир, доброту и справедливость, вместе с братом Мовсаром 3 января 1864 года по распоряжению царя Александра II был схвачен в районе Шали и сразу же отравлен в Новочеркасск через Владикавказ. Цари не воюют со святыми и мудрецами, но Александр II, принял именно такое решение. Весть об аресте Кунта-Хаджи мгновенно облетела Чечню. Тысячи горцев бросились в Шали, полагая, что арестованные еще здесь. Царские чиновники, предчувствуя недовольство со стороны горцев, подтянули к Шали крупный, хорошо оснащенный отряд во главе с князем Тумановым. Считая, что Кунта-Хаджи с братом еще здесь, мюриды трижды посылали к князю делегатов с просьбой выдать им устаза, но получили отказ. Для горцев, свято чтивших адаты своих предков, это было равносильно смерти. Побросав оружие, горцы совершили омовение в ледяной воде Басса, а затем пошли на царские редуты. Солдаты встретили их картечью из артиллерийских орудий и оружейными залпами. В этом неравном бою погибли сотни мюридов – последователей Кунта-Хаджи, сотни были ранены и искалечены. После Шалинской бойни зикризм был под запретом, а уличенные в нем немедленно ссылались в Сибирь. В течение двух лет шейх Кунта-Хаджи содержался в городе Устюжна Новгородской губернии (ныне Вологодская область). В тюрьмах Новочеркасска и Устюжны он сполна испытал судьбу невольника. Письма шейха, которые так и не дошли до семьи и родственников, свидетельствуют о тяжких испытаниях, которые он переносил смиренно и с достоинством. Будучи выходцем из беднейшей части чеченцев, Кунта-Хаджи пытался установить духовное братство, социальное равенство. Борьбу с социальным злом он видел не в применении силы, а в нравственном самоочищении, взаимной поддержке горцев, в вечном поиске Всевышнего. Он признавал одну единственную власть – власть Аллаха. За его нравственную чистоту, поиски общего блага, высокую духовность Кунта-Хаджи в народе называют Эвлияом (святым) и Устазом, т. е. Учителем. При власти в России коммунистов учение Кунта-Хаджи так же, как и при царизме было под запретом. Мир, несмотря на достижения цивилизации, к сожалению, не становится более справедливым и менее коварным и злым. Борцы за справедливость – высоконравственные люди, конечно, как и во все времена были, есть и будут. Но таких, как Кунта-Хаджи – истинно святых, нет. Из тюрьмы в Устюжне, где содержался Кунта-Хаджи, он таинственным образом исчез. С тех пор его никто не видел. Но его последователи верят, что настанет день, когда он вновь объявится и будет также проповедовать мир и добро.